Serse Boundary
Serse Boundary
Serse Boundary
Serse Boundary
Філософія / Онтологія насильства / Критика традиції насилля в сучасній онтології
Критика традиции насилия в современной онтологии Скачати PDF
en pl ru ua
Критика традиции насилия в современной онтологии

В статье исследуется проблема положения в основу современной онтологии концепции насилия. Как решение проблемы и средство преодоления ее негативных последствий, предлагается ограничение использования в онтологии понятий «противоречивое», «отрицательное», «абсолютное», «объективное», «бесконечное», которое решает проблемы неуправляемости мира, проблему идеологического противостояния, насилия.

Статья опубликована в «Вісник Міжнародного дослідницького центру: «Людина: мова, культура, пізнання»: Щокварт. науков. журнал. – [гол. ред. О.М.Холод] – 2009. – Том 22 (3). – 163 с.»

Проблема и ее актуальность

Проблема, решение которой представлено в этой статье, заключается в применении насилиегенерирующих составляющих при формировании философских представлений о бытии. Актуальность этой проблемы заключается в том, что нерешенность этого онтологического вопроса предопределяет насильственный характер всей человеческой познавательно-практической деятельности. В частности, ограничение способности человека относительно принципиального развязывания конфликтов, использования своих прав, познавать и влиять на мир ради создания ненасильственного общества.

Цель исследования

Учитывая вышеуказанное, мы попробуем исследовать отмеченную нами проблему и найти ее решение. Поэтому целью нашего исследования будет поиск такой концепции возникновения и наличия бытия, какая бы не заключала в себе провоцирующих насилие составляющих.

Объект и предмет исследования

Объектом нашего исследования будет наличие насилиегенерирующих составляющих в современной онтологии. В связи с чем первым предметом нашего исследования будет концепция насилие, ее составляющие и последовательность развертывания в процессе практической реализации, а вторым – современные философские представления о бытии. При этом мы будем акцентировать наше внимание не на структуре и последовательности становления элементов в исследуемых нами концепциях бытия, а лишь на факте присутствия в них насилиегенерирующих составляющих.

План исследования

Для достижения цели нашего исследования мы воспользуемся методом анализа. В частности, нами будет проведен анализ литературных источников относительно определения понятия насилия, его составных элементов и последовательности практической реализации с последующим обобщением полученных фактов и формированием концепции насилия путем индукции.

На втором этапе нашего исследования мы проведем анализ литературных источников относительно выявления структурных элементов существующих философских представлений о бытии, после чего, исследуя факт присутствия в современной онтологии насилиегенерирующих составляющих, сравним проанализированные нами концепции бытия со сформулированной нами концепцией насилия.

На третьем этапе нашего исследования на основе сформулированной нами концепции насилия нами будут предложены и рассмотренные мероприятия по исключению из современной онтологии насилиегенерирующих составляющих. В частности, будут рассмотрены последствия применения предложенных мероприятий в изменении характера человеческой познавательно-практической деятельности, решении вопроса непротиворечивости и управляемости бытия человеком.

Собственно исследование

Приступая непосредственно к нашему исследованию, начнем его с анализа понятия «насилие». Согласно современному определению исследуемого нами понятия, насилие – это определенная форма влияния на субъект с применением силы, что вынуждает его действовать или не действовать определенным образом вопреки своей воле; форма преодоления сопротивления субъекта; перестройка чего-нибудь на принципах примененной силы, то есть на силе [1, с. 579]. Как видно из определения понятия, насилие заключается в том, что субъект насилия путем применением силы принуждает другого субъекта, как объекта насилия, делать то, что противоречит его воле.

Влияние субъекта на объект, как составляющая взаимодействия между ними, связывает субъект и объект насилия в одно целое – систему отношений [9, с. 66, 415]. Само по себе влияние не является принуждением [1, с. 160], а потому такая система отношений не является насильственной. Это подтверждается тем фактом, что одно и то же действие субъекта относительно объекта, в одном случае имеет характер принуждения [1, с. 940], и объект действия подчиняется или не подчиняется ей как проявлению насилия, в другом – имеет характер сотрудничества, удовлетворяя потребности объекта влияния, как одной из сторон межсубъектных отношений. В отличие от остальных систем, систему отношений, в которой влияние имеет характер принуждения, мы будем называть насильственной. Именно процессу приобретения системой насильственного характера мы уделим последующее наше внимание в исследовании составных элементов насилия, последовательности и последствий его развертывания в процессе практической реализации.

Согласно определению понятия «насилия», действие влияния субъекта на объект приобретает насильственный характер, то есть признаки принуждения, через отношение эквивалентности между понятиями «принуждение» и «сила». И действительно, влияние субъекта получает признак принуждения объекта к чему-либо, если влияние осуществляется с применением силы. И наоборот, если влияние субъекта на объект приобретает силовой характер, то такое влияние получает признак принуждения, то есть насильственного характера.

Между тем, понятие «сила» определяется как возможность субъекта активно действовать, способность его к проявлению деятельности или состоянию, которая отличается определенной степенью напряжения и стремления [1, с. 1120]. Такое определение силы указывает на активность субъекта влияния при применении им силы, на стремление субъекта повлиять на объект влияния. Как видно применение силы оказывается не возможным без настойчивости субъекта относительно предмета его влияния, принятию которого должен покориться объект влияния. В связи с этим влияние субъекта на объект приобретает силовой характер, если субъект настаивает на предмете такого влияния, то есть прикладывает усилие для его реализации. И наоборот, если влияние субъекта на объект приобретает силовой характер, то субъект прикладывает усилие для реализации этого влияния. Таким образом, мы можем сделать вывод, что понятие «сила» и «настаивание» также связаны отношением эквивалентности.

Понятно, что настойчивость субъекта относительно предмета влияния необходимо предусматривает противодействие его стремлению и активной деятельности со стороны объекта влияния. Поэтому понятие «настаивание» связано с понятием «противоречие», которое по определению представляет собой систему отношений, элементы которой противостоят друг другу как противоположности, которые противодействуют друг другу – исключают друг друга из объединяющего их целого [1, с. 575]. Эта связь также является отношением эквивалентности, поскольку влияние субъекта приобретает характер настаивания, если отношение субъекта и объекта относительно предмета влияния приобретают характеру противоречия. И наоборот, отношения приобретают характер противоречия относительно предмета влияния субъекта на объект, если влияние субъекта приобретает характер настаивания.

Условием возникновения противоречия между качественно не сопоставимыми элементами системы и противопоставления их друг другу есть сопоставление их в обобщении, объединяющем целом [6, с. 500-504; 7, с. 160; 8, с. 440]. Таким обобщением не сопоставимых элементов системы является их бытие в пределах системы, поэтому именно их бытие в системе является необходимым условием их противопоставления друг другу [6, с. 420-421; 7, с. 137; 8, с. 387, 391]. Понятно, что сопоставление самого лишь бытия элементов не является противопоставлением ни бытия элементов, ни самих элементов. Противопоставление возникает в сопоставлении «бытие» и «не бытие», когда бытие одного элемента сопоставляется с небытием другого элемента системы как отрицание друг друга. И действительно, определение противопоставления противоположного заключается в непохожести сопоставимого, в сравнении полностью непохожего, отличного [6, с. 500-502]. Из отмеченного мы можем сделать вывод, что противоположность того, что противопоставляется, сводится к отношению элементов одной системы друг к другу как к несуществующему.

Именно такое онтологическое отношение противоположностей друг к другу связывает понятие «противоречие», предусматривающее исключение элементами друг друга из объединяющей их системы отношений [6, с. 504; 8, с. 440, 441], с понятием «отрицание», по определению предусматривающим отрицание элементами системы существования друг друга и замещения небытия своих противоположностей собственным бытием [8, с. 440]. Из отмеченного мы можем сделать вывод, что понятие «противоречие» и «отрицание» связаны отношением эквивалентности, поскольку очевидно, что элементы системы приобретают характер отрицания существования друг друга, если они приобретают характер противопоставления друг другу и исключения друг друга из объединяющей их системы. И наоборот, элементы системы приобретают характер противопоставления друг другу и исключения друг друга из системы их отношений, если они приобретают характер отрицания существования друг друга в объединяющей их системе.

В связи с тем, что влияние субъекта на объект влияния не прекращается с приобретением влиянием принудительного характера, нам следует принять во внимание тот факт, что влияние субъекта на объект отбрасывает существование не самого объекта влияния, а лишь того, что непосредственно противостоит влиянию субъекта относительно предмета его влияния. По определению [1, с. 579] и согласно проведенному нами выше анализу, насилие как влияние с применением силы возможно лишь при условии противодействия субъекту со стороны объекта такого влияния [1, с. 992]. Отсюда мы можем сделать вывод о действиях объекта влияния как субъекта противодействия, что активно оказывает сопротивление направленному на него влиянию. При этом факт противодействия влиянию не зависит от того, чем является объект влияния по определению: самостоятельным субъектом противодействия или объектом влияния другого субъекта, воля которого относительно предмета влияния противоречит воле первого субъекта влияния. В обоих этих случаях мы будем вести речь о воле объекта влияния. И использование нами понятия «объект» в этом случае будет лишь формальным, необходимым для определения субъекта противодействия как воспринимающего направленное на него действие субъекта насилия.

Исходя из вышеприведенного, мы можем утверждать, что влияние субъекта на объект отрицает существование лишь воли объекта относительно предмета такого влияния, обусловливающей противодействие объекта влиянию субъекта насилия. Поэтому дальше в нашем исследовании под противоречием между субъектом и объектом, их противопоставлением и отрицанием друг друга, связанных отношением влияния в одну систему, мы будем понимать противоречие, противопоставление и отрицание воли объекта волей субъекта относительно предмета такого влияния.

Из вышеприведенного нам уже известно, что отрицание воли объекта относительно предмета осуществляемого на него влияния заключается в отрицании существования воли объекта относительно отмеченного предмета влияния и замещении уничтоженного таким способом бытия воли объекта новым бытием, а именно волею субъекта влияния. Таким образом, воля субъекта влияния, отрицая волю объекта, охватывает весь предмет влияния и в его границах является абсолютной.

По определению понятия «абсолютное», если его применить к понятию воли субъекта, должно характеризовать последнюю как безусловную, неограниченную, вечную, всеобщую [9, с. 7]. Исследуя каждый из упомянутых признаков абсолютности, мы можем сделать вывод о существовании отношения эквивалентности между понятиями «отрицание» и «абсолютное» в пределах отношения воли субъекта и объекта влияния.

И действительно, воля субъекта влияния приобретает относительно предмета влияния признак всеобщности, если воля субъекта, отрицая волю объекта, охватывает весь предмет влияния. И наоборот, воля субъекта влияния охватывает весь предмет влияния, если она приобретает относительно предмета влияния признак всеобщности.

Очевидно, что отрицая волю объекта, субъект влияния отбрасывает вместе с волей также и сопротивление объекта, как ограничение и обусловленность влияния субъекта на объект относительно предмета влияния. Отсюда выходит, что если воля субъекта приобретает характер отрицания воли объекта, то она относительно предмета влияния становится никак не обусловленной объектом и потому безусловной. И наоборот, воля субъекта приобретает характер отрицания, если она относительно предмета влияния становится безусловной. Аналогичное отношение эквивалентности оказывается также между отрицанием воли объекта и неограниченностью (безграничностью) воли субъекта относительно предмета влияния субъекта на объект.

Также очевидно, что безусловная и всеобщая воля субъекта в пределах предмета влияния исключает ее изменение волей объекта. Отсюда выходит постоянство воли субъекта, ее неразрывное и неизменное существование в пределах предмета влияния. Рассматривая постоянство воли субъекта в контексте постоянного подтверждения ее бытия в настоящем времени, мы можем утверждать, что воля субъекта относительно предмета влияния носит вечный – неограниченный настоящим временем – характер. Понятно, что «вечность» воли субъекта, ограниченная предметом влияния последнего, является относительной. Однако это не устраняет «вечности» воли субъекта относительно предмета влияния, поскольку воля субъекта и ее относительная, ограниченная предметом влияния вечность связанные отношением эквивалентности. Это видно из того, что воля субъекта приобретает характер отрицания воли объекта, если она неразрывно и неизменно существует относительно и в пределах предмета влияния. И наоборот, воля субъекта неразрывно и неизменно существует относительно и в пределах предмета влияния, если она приобретает характер отрицания существования воли объекта.

Как нам уже известно, абсолютизированные воля и влияние субъекта на объект исключают существование воли последнего относительно предмета влияния. Потому абсолютизированные и воля, и влияние субъекта относительно предмета влияния являются независимыми от воли объекта влияния и по отношению к нему являются объективными [9, с. 314]. При этом мы не будем учитывать противодействие объекта абсолютизированному влиянию субъекта и рассматривать его как влияние объекта на предмет влияния и через него на влияние и волю субъекта влияния. Это обусловлено тем, что абсолютизированная воля субъекта отбрасывает вместе с существованием воли также существование и противодействие самого объекта влияния субъекта.

Как видно из приведенного, воля и влияние субъекта относительно предмета влияния приобретают признак независимости от воли объекта влияния, если воля субъекта относительно предмета влияния приобретает абсолютный характер. Между тем, истинной является и обратная импликация, а именно: если воля и влияние субъекта относительно предмета влияния приобретают признак независимости от воли объекта влияния, то воля субъекта относительно предмета влияния также приобретает абсолютный характер. Таким образом, мы можем сделать вывод, что понятия «абсолютное» и «объективное» также связаны отношением эквивалентности.

По определению, объективным является то, что существует вне субъекта, не зависимо от сознания субъекта, как внешнее по отношению к нему. В нашем случае таким субъектом является объект насилия, как субъект противодействия внешнему влиянию относительно предмета его интересов, хотя существование этого противодействия и отбрасывается источником влияния, то есть субъектом насилия.

Понятно, что внешнее влияние на субъект противодействия не может зависеть от его воли тогда и только тогда, когда отмеченное противодействие влиянию, а с ним и воля, ее обусловливающая, является никчемными. По определению никчемная воля и обусловленное ею противодействие субъекта по отношению к внешнему влиянию не имеет значение [1, с. 376, 377, 623, 1366], поскольку оно возводится внешним влиянием в ничто, а именно – отсутствие у этого значения бытия.

Очевидным является то, что противодействие внешнему влиянию приобретает признак ничтожности, если противодействие, каким бы не было ее значения, является намного меньше внешнего влияния или оно направлено не на то внешнее влияние, которому должно противодействовать. Первое происходит при условии безграничности внешнего влияния. Если значение внешнего влияния приобретает признак бесконечного, любое противодействие ему и его значение становятся несравненно малыми, то есть никчемными. Впрочем, верной является и обратная импликация: если противодействие и его значение относительно внешнего влияния становятся несравненно малыми, то есть никчемными, то значение внешнего влияния относительно противодействия приобретает признак бесконечного.

Второе, то есть направление противодействия не на то внешнее влияние, которому оно должно противодействовать, происходит при условии неопределенности внешнего влияния. Если внешнее влияние по направлению, форме и содержанию получает признак неисчерпаемости, любое противодействие в определенном направлении, форме и смысле становится ошибочным, то есть таким, что теряет свое значение и становится никчемным. И наоборот, если противодействие в определенном направлении, форме и смысле приобретает признак ошибочности, то внешнее влияние по форме и содержанию приобретает признак неисчерпаемости.

Таким образом, мы можем сделать вывод о существовании между понятиями «объективное» и «бесконечное» отношения эквивалентности. По определению понятия «бесконечность», примененное к понятию внешнего влияния, должно характеризовать его как безграничного, неисчерпаемого, неохватного [9, с. 41, 42]. Возвращаясь к понятию насильственной системы и рассматривая внешнее влияние на субъект противодействия как влияние субъекта насилия на объект насилия и взаимоотношение их воли, указанный бесконечный характер приобретают воля и обусловленное ею влияние субъекта насилия на объект насилия. Воля объекта насилия и обусловленное ею противодействие влиянию субъекта насилия в этом случае приобретает никчемный характер.

Через сведение значения воли объекта влияния в ничто как ничтожество, то есть к небытию, понятие «бесконечное» возвращает наше исследование от понятия «объективное» обратно к понятиям противопоставления противоположностей и противоречия между ними. В связи с чем, круг наших рассуждений замыкается, и мы можем сделать вывод, что концепция насилия, которую мы исследовали, исчерпывается следующим перечнем составных элементов в приведенном порядке: 1) принуждение, 2) сила, 3) настойчивость, 4) противоречие, 5) противопоставление, 6) отрицание, 7) абсолютное, 8) объективное, 9) бесконечное.

Как видно, у нас выстраивается последовательность отношений эквивалентности между понятиями: «принуждение» ↔ «сила», «сила» ↔ «настойчивость», «настойчивость» ↔ «противоречие», «противоречие» ↔ «противопоставление», «противопоставление» ↔ «отрицание», «отрицание» ↔ «абсолютное», «абсолютное» ↔ «объективное», «объективное» ↔ «бесконечное». Поскольку всякое отношение эквивалентности является транзитивным, то мы можем утверждать о равнозначном отношения эквивалентности между понятием «принуждение» и каждым другим понятием приведенной последовательности. В связи с чем, например, истинным является утверждение, что влияние субъекта на объект приобретает принудительный, то есть насильственный характер, тогда и только тогда, когда воля и обусловленное ею влияние субъекта относительно предмета влияния приобретает признак бесконечности.

Из приведенного предельного отношения эквивалентности «принуждение» ↔ «бесконечное» вытекает, что на практике насилие осуществляется путем обратного – от понятия «бесконечное» к понятию «принуждение» – последовательного применения к влиянию субъекта на объект понятий, образовывающих концепцию насилия. Иначе говоря, путем приближения влияния субъекта к приобретению им признака принуждения, то есть насильственного характера. Приведенная обратная последовательность практического применения понятий, из которых состоит концепция насилия, имеет не только философский, но и психологически-правовой смысл, поскольку раскрывает генезис преступления – посягательства одного человека на свободу воли и права другого человека.

Исследовав концепции бытия, известные истории философии, мы обнаружили, что в мировой философии вплоть до настоящего времени бытие определяется в смысле объективной реальности [5, с. 257; 6, с. 420; 7, с. 140; 8, с. 387-388], которая противопоставляется субъекту познавательно-предметной деятельности в диалектическом единстве: «человек – бытие» [2, с. 140], «Я – Не-Я» [2, с. 704], «Я – Ты» [2, с. 317], «Я – Другой» [2, с. 335], «сознание – материя» [8, с. 416, 421].

Мы обнаружили, что понятие «противоречие», «противопоставление», «противоположность» и «отрицание» составляют не только основу, но и строение современной теории развития всего сущего – диалектики, как составной части учения о бытии [7, с. 160-164]. Однако представление о противоречивости всего сущего, ныне сформулированное как диалектический закон единства и борьбы противоположностей, существовало еще до нашей эры. Взять хотя бы представления древнегреческих философов Анаксимандра, Гераклита и Платона [2, с. 31, 239].

Понятия «абсолютное» и «бесконечное» также широко использовались в прошлом и используются в современной онтологии. Например, понятие «апейрон» у Анаксимандра, «космос» у Гераклита и «единое» у Платона определялись как что-то безграничное и абсолютное, то есть всеобъемлющее, вечное, несотворимое и неуничтожимое [2, с. 31, 238; 4 с. 105-106]. Анаксимандровское понимание апейрона как чего-то материального, качественно неопределенного и безграничного, трансформировалось в современное определение понятия «материя» как субстанции [8, с. 392, 394, 399], а Платоновское безграничное и абсолютное единое нашло свое отражение в идеалистических понятиях «Единое», «Бог», «Я», «Абсолютная идея» и тому подобное [2, с. 10, 696, 1170, 1179].

В связи с тем, что онтологические представления последних двух веков претерпели большое влияние со стороны научно-технического прогресса, они приобрели четкий материалистический характер [7, с. 19]. Примером этого является определение, согласно которому материя в широком значении – это субстанция, самая глубокая сущностью мира как определенного бытия [7, с. 139; 8, с. 392]. Рядом с материей современная онтология наделяет свойствами объективности, вечности, неуничтожимости, количественной и качественной бесконечности, всеохватности бытия, или существования, также пространство, время и движение [7, с. 392-409].

Из чего мы можем сделать вывод, что известные философии прошлые и современные концепций бытия строились и строятся с использованием понятий, которые составляют концепцию насилия, а именно понятий: «противоречие», «противопоставление», «отрицание», «абсолютное», «объективное», «бесконечное». Из этого, по нашему мнению, вытекают противоречивость, нестабильность и насильственный характер всей человеческой познавательно-практической деятельности, а также их принципиальная неустранимость.

Предложение

В связи с вышеизложенным мы предлагаем исключить из современной онтологии насилиегенерирующие составляющие. Предложенное переосмысление бытия должно принципиально решить проблему насилия. В частности, проблему неуправляемости мира, разрушения систем, идеологического противостояния и т. п.

Как альтернативу современному философскому представлению о бытии, мы предлагаем использовать трехэлементную концепцию бытия «субъект – бытие – другой субъект», согласно которой «бытие – это граница самоопределения не менее чем двух субстанциональных равных субъектов, совместно установленная их волей» [3, с. 161]. Применение указанной онтологической концепции должно решить вопрос замены современной диалектики другой теорией развития материальных и идеальных объектов, какая бы не использовала насилиегенерирующие составляющие.

Список использованных источников

1. Великий тлумачний словник сучасної української мови / Уклад. і голов. ред. В.Т.Бусел, – К.; Ірпінь: ВТ «Перун», 2004 – 1440 с.

2. История философии: Энциклопедия / [Составит. и гл. научн. ред. А.А.Грицанов]. – Мн.: Интерпрессервис; Книжный Дом. 2002. – 1376 с. – (Мир энциклопедий).

3. Наука 2009: зб. праць за матеріалами звітної наук.-практ. конф., 28-29 квіт. 2009 р. / М-во освіти і науки України / наук. ред. О.М.Холод. – Кривий Ріг: РВВ ПНЗ «ІДА», 2009. – 180 с.: іл., табл. – Текст: укр., рос., англ. – Бібліогр. в кінці ст.

4. Платон и его эпоха. Под ред. Ф.Х. Кессиди. – М.: Наука, 1979.

5. Подольська Є.А. Кредитно-модульний курс з філософії: філософія, логіка, етика, естетика, релігія. Навч. посіб. Вид. друге, перероб. та доп. – К.: Центр навчальної літератури, 2006. – 624 с.

6. Подольська Є.А. Філософія. Підручник – К.: Центр навчальної літератури, 2004. – 704 с.

7. Філософія: Навч. Посіб. / Л.В.Губерський, І.Ф.Надольний, В.П.Андрущенко та ін.; За ред. І.Ф.Надольного. – 6-те вид. випр. і доп. – К.: Вікар, 2006. – 455 с. – (Вища освіта ХХІ століття).

8. Філософія: підручник / за ред. О.П.Сидоренка. – К.: Знання, 2008. – 891 с. – (Вища освіта ХХІ століття).

9. Философский энциклопедический словарь / [ред. состав.: Е.Ф.Губский, Г.В.Кораблева, В.А.Лутченко]. – М.: ИНФРА-М, 2000. – 576 с.