В литературе по философии и психологии преступления, в которой освещена мотивационная основа преступления, нами рассмотрены и изучены линейные религиозные, метафизические и антропогенные каузо-модели модели преступлений, нелинейная синергетическая модель детерминации преступлений [2, с.460-525], а также типология мотивов преступного поведения [1, с.18-28; 5, с.41-69, 144-175].

Анализ рассмотренных типов мотивов и каузо-моделей преступления показывает, что все они содержат следующие общие для них элементы системы поведения преступника:

1) субъект влияния – то, что является источником всякого влияния;

2) мотив влияния – противоречие в онтологических представлениях субъекта о мире, фундаментальное нарушение целостности картины мира субъекта;

3) объект влияния – то, на что направлено влияние субъекта, чем он управляет;

4) цель влияния – конечный объект влияния как предмет притязаний субъекта.

При этом процесс достижения цели субъектом приобретает преступный характер тогда и только тогда, когда в отношении выбранной цели данный субъект в одностороннем порядке исключает влияние другого субъекта, а именно – рассматривает его как односторонне управляемый объект влияния.

Выявленные элементы, общие для исследованных типов мотивов и каузо-моделей преступления, обусловливают целесообразность объединения их в единую мотивационную модель преступления и разработки единого подхода к профилактике преступлений путем нейтрализации их мотивационной составляющей.

Формируемая единая мотивационная модель преступления, на наш взгляд, предполагает наличие семи взаимосвязанных элементов, а именно: (1) преступника, мотивируемого (2) противоречивостью его онтологических представлений о мире и о себе к (3) устранению данного противоречия посредством (4) управления предметом притязаний, и (5) жертвы, которую преступник в одностороннем порядке (6) лишает статуса противодействующего ему субъекта и одновременно (7) наделяет статусом подчиненного ему объекта влияния.

Сопоставление указанной мотивационной модели преступления с известными философии и религии онтологическими представлениями человека, выявляет, что данная модель соответствует солипсической онтологической конструкции, согласно которой мир всецело принадлежит человеку, как субъекту, и безраздельно подчинен его воле.

Дальнейшее исследование мотивационной модели преступления, а именно – онтологических оснований насилия, результаты которого уже представлены автором доклада в отдельной публикации [3, с. 10-16], показывает, что данная модель необходимо включает в себя группу генерирующих насилие составляющих фундаментальных представлений человека о мире и о себе. В частности, наблюдается развертывание категориального ряда по солипсическому сценарию: 1) бесконечное, 2) объективное, 3) абсолютное, 4) отрицание, 5) противопоставление. Последовательное развертывание этих категорий в мировоззрении человека и его познавательно-практической деятельности соответствует этапам развертывания мотива совершения преступления.

Как показывает практика [1, с.24-25, 27; 5, с.43, 47, 49], вначале преступник принимает идею беспредельности и применяет ее к своему «Я», например, своей воле, знанию, чувству, действию и т.д. Беспредельность «Я», в свою очередь, обусловливает невозможность его контроля и влияния на него со стороны другого субъекта, в силу относительной никчемности последнего, как конкретного и конечного, в сопоставлении с абстрактным бесконечным. Формируемый, таким образом, объективный и абсолютный характер беспредельного «Я» обусловливает отрицание воли и влияния другого субъекта, окончательно закрепляя за ним статус страдающего объекта.

В противном случае [1, с.25-27; 5, с.52-53], когда идея беспредельности, в смысле ее неопределенности, применяется к другому субъекту или понятию, определяемому как другой субъект, например, бог, природа, материя, закон, истина и т.п., смена статуса субъекта влияния на объект влияния является основанием оправдания преступления. Преступник апеллирует к своей страдающей объектности, формулируемой в виде обстоятельств непреодолимой силы, аффекта или иного состояния невменяемости.

Приведенные разнонаправленные каузо-модели преступления являются солипсическими. Первая из них соответствует классическому (субъективистскому) типу солипсизма, согласно которому субстанциональным субъектом, порождающим мир, является человек. Вторая – неклассическому (объективистскому) типу солипсизма, согласно которому субстанциональным субъектом, порождающим мир, является не человек, а предмет, явление, понятие, фантастический персонаж.

При этом очевидно, что субъективистский тип солипсической каузо-модели преступления описывает мотивационные основания преступлений активного характера (физическое и моральное насилие, кражи, мошенничество). А объективистский тип той же модели – описывает мотивационные основания преступлений пассивного характера (неосторожность, халатность, соучастие под давлением).

Поскольку в основе солипсической каузо-модели преступления лежит генерирующий насилие категориальный ряд, обусловливающий мировоззренческие установки человека, постольку исследование высказываний последнего в контексте его онтологических представлений позволяет выявлять солипсическую мотивационную основу преступления, отслеживать направление и динамику ее развития, что, в свою очередь, позволяет корректировать указанные онтологические представления, освобождая их от генерирующих насилие составляющих.

Для профилактики преступлений также целесообразно устранять солипсический характер онтологических представлений человека, заменяя двухэлементную онтологическую конструкцию порождающего влияния «субъект – объект» и конфликтного противостояния «субъект – другой субъект» трехэлементной онтологической конструкцией совместно-согласованного влияния «субъект – объект – другой субъект» [4, с.161].

1. Антонян Ю.М., Еникеев М.И., Эминов В.Е. Психология преступника и расследования преступлений. Учебное пособие – М.: Юристъ, 1996, – 336 с.

2. Бачинин В.А. Философия права и преступления. Худож.-оформитель Д.Гапчинский. – Харьков: Фолио, 1999. – 607 с.

3. Бондаренко С.В. Критика насилля в сучасній онтології // Вісник Міжнародного дослідницького центру: «Людина: мова, культура, пізнання»: Щокварт. науков. журнал. – 2009. – Том 22 (3). – С.9 – 17.

4. Бондаренко С.В. Повернення онтології до людського досвіду особи-стого буття // Наука 2009: зб. праць за матеріалами звітної наук.-практ. конф., 28-29 квіт. 2009 р. / М-во освіти і науки України / наук. ред. О.М.Холод. – Кривий Ріг: РВВ ПНЗ «ІДА», 2009. – С.159 – 164.

5. Еникеев М. И. Юридическая психология. – М.: Издательство НОР-МА, 2003. – 256 с.